• Проблема национальной идентификации
• Проблема верификации сведений о судьбе воина
• Все ли воины включаются в базу данных?
• Семейные свидетельства как исторический источник
• Взаимодействие баз данных

———————————————————————————————————————

Проблема национальной идентификации

В изучении истории неразрывно присутствуют два элемента – национальный и интернациональный.

В составе Красной армии в событиях войны участвовали более 30 миллионов человек, и это были советские граждане всех национальностей. Среди них в том числе – 500 тысяч представителей еврейского народа. Поскольку проект ИМЯ ВОИНА посвящен конкретному сегменту изучения биографий участников войны – национальному, вопрос идентификации по этому пункту превращается в один из ключевых при составлении базы данных.

Сложность проблеме придает то, что лишь часть, причем меньшая часть аккаунтов в онлайн архиве Министерства обороны РФ имеет документы, упоминающие национальность. И это не может быть предметом «упрека». Далеко не всегда нужно или даже допустимо подчеркивать национальную принадлежность военнослужащего. Такого пункта не может быть в списках личного состава части, в документах госпиталей, в донесениях о потерях…

При заполнении данных ИМЯ ВОИНА в поле «Нац. идентификация» предлагается несколько  вариантов записи. Вариант «По документам» получает относительно небольшое число аккаунтов. Процент их со временем вырастет, по мере детальной «ручной» проработки материалов, перенесенных из Электронной Книги памяти и из печатных Книг памяти. При дополнении страниц воинов документами ЦАМО указание национальности чаще всего обнаруживается в наградных листах (этот пункт заполнялся практически всегда), иногда в документах Военно-пересыльных пунктов, почти всегда в приговорах Военных трибуналов.

Что касается релевантности этих сведений, отклонения удается найти, как правило, лишь в наградных листах. Иногда это очевидно неверная запись (Например, командир минометной роты Цион Евдоевич Баазов родом из центра горско-еврейской жизни, г. Куба в Азербайджане,  в представлении на орден записан как таджик. Может быть, так трансформировалось звучание национальности горского еврея «тат»).

Но бывают и случаи более целенаправленного изменения от документа к документу на протяжении войны. Встречался эпизод, когда на одного и того же солдата в начале войны в наградном на медаль указано «еврей», через год в другом наградном – «украинец», а в представлении на орден в 1945 г. – «русский».

Большой удачей можно считать, если сведения о воине отражены в листах свидетельских показаний Мемориала Яд Вашем. В базе данных ИМЯ ВОИНА предусмотрены основания идентификации: «По семейным свидетельствам», «По свидетельства в Яд Вашем».  Принимается во внимание, безусловно, и факт внесения имени в печатные Книги памяти, составленные по национальному принципу, но здесь следует проявлять определенную осторожность: почти неизбежно некоторое количество имен включается по ошибке.

Как правило, ошибки появляются тогда, когда идентификация проводится по «звучанию» ФИО. Этот путь самый рискованный, но он, в то же время, самый массовый – по объективным причинам.  Зная об этой проблеме, участники проекта ИМЯ ВОИНА стараются по возможности учитывать весь круг обстоятельств. Кроме отчества «Моисеевич» или «Абрамович», столь часто встречающихся в православных семьях, где имена при рождении детей подбирали по святцам, надо посмотреть имена других членов семьи, если они отражены в каких-либо документах, посмотреть место рождения: к одному и тому же имени мы по-разному отнесемся, встретив его у выходца из местечек бывшей черты оседлости и у родившегося в российской глубинке. В сведения о воинах мы вносим также имя-отчество жены. Понимая, какое большое число советских евреев женились на девушках другого происхождения, мы учитываем этот фактор лишь «в одну сторону»: если женой воина с еврейским именем была Берта или Фрида, это определенным образом подтверждает, что речь идет о еврейской семье, даже если никаких других подтверждений в сохранившихся документах мы не нашли.

До сих пор шла речь о национальной идентификации ашкеназских евреев. Сложнее обстоит дело с представителями этно-лингвистических групп еврейского народа. В некоторых случаях мы встречаем в наградных листах горских евреев определение «Горский еврей», «Еврей», «Тат». Вот, например, награждение орденом Красной Звезды ушедшего на фронт раввина горско-еврейской общины. Бааз Баазов записан в документе как тат (это родной брат упомянутого выше Циона, записанного в наградном как таджик).

Но часто в воинских документах горских евреев указывали «Горец», «Азербайджанец». Полагаем, в конечном счете в таких случаях надо полагаться на мнение историков и поисковиков, связанных с данным регионом и знающим местные подробности. То же относится к проблемам идентификации грузинских евреев, у которых почти всегда в документах «Грузин», бухарских евреев, часто записанных в армии как «таджик», «узбек».

Таким образом, создавая и редактируя базу данных, мы должны по возможности учитывать весь доступный комплекс и прямых, и косвенных сведений. Надо при этом понимать главное: в решении вопроса о национальной идентификации есть две угрозы.

С одной стороны, обеспечивая релевантность национально ориентированной базы, мы стремимся включать в нее тех, на кого имеются документальные доказательства.Но с другой, таким путем мы исключим из нее как минимум две трети воевавших представителей еврейского народа – только потому, что документы не сохранились или попросту недоступны для поиска.

Назовем эту проблему двух угроз Сциллой и Харибдой поисковой деятельности. Решать ее при заполнении базы данных будем в каждом случае индивидуально, с максимальной ответственностью и осторожностью.